Схиархимандрит Лаврентий Черниговский
Схиархимадрит Лаврентий (в миру - Лука Евсеевич Проскура) родился в 1868 году в с. Карильском (близ г. Коропа) Черниговской области в многодетной крестьянской семье. Родители - Евсевий и Христина - имели семеро детей (из них пять мальчиков). Его детство проходило в трудных условиях, и это с ранних лет приучило его ко всякой домашней работе. Со здоровьем мальчику не повезло. Когда Лука был еще совсем мальчиком, он в шутку надел на голову решето. Бегая по двору, ребенок за что-то зацепился и, отступая назад, упал на поросенка да так сильно, что на всю жизнь остался хромым.
Его отец рано отошел ко Госпоподу. Мать часто болела и с постели практически не поднималась. Поэтому Луке пришлось выполнять и мужскую, и женскую работы. Он пас лошадей, ухаживал за коровой, топил печь, пек хлеб, убирал в избе, белил, мазал и даже стирал. Выучился портяжничать и последствии часто шил на заказ.
Лука был очень способным мальчиком - трудолюбивым и послушным. Имея особенное призвание к музыке, рано научился играт на скрипке. Бывало так, что утром он приводил из ночного лошадей и до завтрака играл в сарае на скрипке любимые мелодии, в которых изливал свою детскую душу.
О его родственниках известно немного. Старший брат Варфоломей был женат и жил на старом дворище, где в последствии жили его дочь Зоя и невестка с дочерью. Младшего Демьяна, - которому Лука отдал со временем свою часть наследства и который помогал ему, посещая в монастыре - убили на войне. Другие два брата выехали на переселение (то есть были сосланы), и больше о них ничего не известно.
Учился Лука в средней школе, и учился хорошо: своими успехами превосходил сверстников. Учитель поручал ему обучать младших товарищей, и он охотно исполнял это поручение. В то время учищихся приучали петь в церкви. И здесь маленький Лука чувствовал себя в своей стихии. Он быстро усвоил пение, и весь строй церковного богослужения. Юный певчий прекрасно изучил устав, в и 12 лет с помощью священника разучивал церковные песнопения со своим маленьким ученическим хором, в котором были и мальчики и девочки. В 14 лет он стал уже самостоятельным регентом.
Влечение к богоугодной монашеской жизни Лука почувствовал еще в ранней юности. Это стремление передалось и его товарищам. Вслед за ним в монастырь ушли и девочки (в монашестве - м.м. Ардалеона и Евгения), и мальчики, причем, последние даже достигли Афона и подвизались там.
Сам Лука часто посещал уединнённый Рыхловский монастырь, который находился в 19 км от с. Карельского и превликал его своим пустынным образом жизни. Но уйти туда он сразу не смог: уступил материнской любви и остался дома - ухаживать за одинокой престарелой матерью. Однако это не помешало Луке подвизаться во славу Божию, и уже в юности он стяжал непрестанную Иисусову молитву и привлек в свое сердце Божественную благодать.
- Как трудно жить на свете христианину! Когда, достигнув глубокой старости, мать отошла к Богу, Лука смог осуществить свое заветное жаление. Он отказался от своей части наследства и попросил старшего брата отвезти его в Рыхловскую обитель. 23-летний подвижник был принят в монастырь и определён на послушание регента и уставщика.
Вскоре весть о способном регенте распространилась далеко за пределами обители. Узнали о нём и в Черниговском Троицком мужском монастыре, и через три года Черниговский еписком Антоний (Соколов) дал письменное распоряжение о переводе талантливого инока в Троицкий мужской монастырь в качестве главного регента.
Владыко Антоний Черниговский был святителем высокой духовной жизни. Особенно строго он соблюдал иноческий обет нестяжания. Имел только две рясы: одну, которую носил, и праздничную. А если ко Дню Ангела ему шили новую, то старую он обязательно кому-нибудь отдавал. В молодом иноке Луке архипастырь прозрел будущего великого молитвенника. Когда святитель сделал запрос в Рыхловскую обитель, то настоятель и братия Троицкого монастыря возревновали:
- Всё Луку да Луку, будто и людей больше нет.
А Владыка Антоний им возразил:
- Это такой Лука, что все у него будут спрашивать. Всё это в своё время, конечно, и сбылось. Подвижнику до слёз не хотелось оставлять свою пустынную обитель, которая пришлась ему по душе. Со слезами скорби он уснул и увидел: на паперти - лик Царицы Небесной Троицкой, благословляющей его.
Утром Лука немедленно отправился в путь. Прибыл в Чернигов - и сразу к святители Антонию:
- Вот, Владыко святый, я приехал.
- Хорошо, - ответил архипастырь, - будешь обучать мальчиков-семинаристов.
Когда инок вошел в храм, увидел лик Царицы Небесной, благословившей его во сне.
В Свято-Троицком монастыре его постригли в мантию с именем Лаврентий. В 1895 году рукоположили в иеромонаха, затем возвели в сан игумена, а со временем - и 
архимандрита. В хоре, которым руководил о. Лаврентий, пели и его сверстники: отцы Смарагд, Малахия, Михаил, Иннокентий, Ефрем и другие. Все они уважали и слушались Батюшку, подражали его подвижнической жизни.
Преподобный трижды посещал Афон, был в Иерусалиме.
Внешность у него была приятная, весь облик одухотворяла благодать. Чистые голубые глаза, светлое и радостное лицо, светившееся любовью ко всем; рано поседевшие и белые, как снег волосы... О. Лаврентий был среднего роста, ходил всегда с палочкой...
На долю преподобного выпало немало скорбей и тревог. Революции, войны, гонения на верующих... Великие духовные дары, которыми старца наградил Господь - прозорливости, рассуждения, сердечной молитвы и всеобъемлющей войны - привлекали к нему множество людей, искавших в этом изменчивом мире твёрдой опоры и помощи. Бог открывал Своему угоднику очень многое в судьбах и Церкви, и родины, и людей. Батюшка предвидел, что храмы и монастыри будут закрывать, а потом открывать, и предупреждал:
- Храните книги - они будут нужны. Еще будут и монастыри, и архиереи, и все это нужно будет.
Началась война. К Чернигову приближался фронт. Батюшке и его духовным чадам нужно было немедленно выезжать из города в с. Синявку. Договорились, что при получении известия приедут и заберут о. Лаврентия и тех, кто с ним жил.
- Мне поручили доставить лошадей, - вспоминала матушка благочинная М. В. - Я спрашиваю у Батюшки благословения известить брата, чтобы приехал и всех забрал, а он говорит, чтоб не торопилась: Пусть, когда будет трахтарарах. Все гороит, все гудит, а Батюшка спокойно говорит: Вот еще сядем да пообедаем, а тогда и поедем. Я думаю: чем же поедем, нечем ехать. Мы же не известили - и никто не приедет. Вдруг - стук в окно. Это приехал с подводой за всеми нами О. Н. Мы пообедали, собрались и выехали. А ехать уже было невозможно. Немного проехали и - как шарахнет. Столбы горят, Батюшка говорит: "Немного подождем". Потом линия фронта прошла, а мы за ней. Возница усомнился: может вернуться, а Батюшка говорит: "Погоняй". Еле в три часа ночи приехали в село за 60 км от Чернигова.
